Великая Отечественная война была войной моторов и машин, и, кажется, что могли сделать всадники против танков? На деле ни одна решающая битва не проходила без участия кавалерии. И одним из командиров, от которых зависел исход таких знаменитых сражений, как битвы за Москву и Сталинград, был генерал-майор Минигали Шаймуратов, командир легендарной 112-й Башкирской дивизии.

Ему прочили карьеру дипломата, но, когда в 1941-м немцы рвались к Москве, Шаймуратов не захотел оставаться в тылу. В конце октября 1941 года его назначили командиром 1-го Особого кавалерийского полка в составе корпуса под командованием Льва Доватора.

Серьезный боевой опыт Шаймуратов получил в боях под Волоколамском в ноябре 1941-го. А вскоре его вызвали в Генштаб. Тогда в Башкирии только формировалась 112-я кавалерийская дивизия, ей нужен был командир.

«Старались формировать кавалерию в районах, в которых исторически широко использовалась лошадь. И вот, в частности, Башкирия – один из регионов, в которых можно было найти людей, способных ездить, как говорится, уже заранее подготовленных к данным действиям», – рассказывает в программе «Легенды армии» на телеканале «Звезда» военный историк Алексей Исаев.

В конце декабря 1941 года Минигали Шаймуратов прибыл в Уфу. Дивизия уже была сформирована. Все бойцы были знакомы с лошадьми с детства, ведь лошадь для башкира – это и друг, и помощник, и кормилица.

Но перед Шаймуратовым стояла задача за три месяца превратить колхозников в лихих кавалеристов. И это ему удалось.

На фронт дивизия прибыла 2 мая 1942 года. Она вошла в состав 2-го кавкорпуса 3-й армии Брянского фронта. Под Воронежем советские войска оттягивали силы немцев от Сталинграда. Первый большой бой башкиры приняли на реке Олым. Полоса обороны в 12 километров в полтора раза превосходила возможности дивизии. Бои шли трое суток. Кавалеристы без поддержки танков и авиации отбили восемь атак фашистов, которые троекратно превосходили их. Но за первые десять дней дивизия потеряла более 500 человек, а враг подтягивал резервы. Со стороны села Лобановка немцы пошли в атаку. В штабе дивизии разработали смелый план – внезапным ночным налетом уничтожить врага.

Выполнить эту задачу удалось ценой гибели двух эскадронов и командира одного из трех полков. В октябре 1942-го дивизию перебросили под Сталинград. Советское командование разработало операцию «Уран». Она должна была закончиться окружением немецких войск.

«Восьмому кавалерийскому корпусу, в который входила Башкирская дивизия, была доверена очень ответственная задача: он был первоначально подчинен ни много ни мало 5-й танковой армии. То есть фактически кавалеристов поставили плечом к плечу с элитой – танковыми войсками. И задачей кавалерии было образование внешнего фронта окружения», – говорит Исаев.

Части дивизии совершили 500-километровый марш и заняли рубеж на правом берегу Дона, чтобы через глубокий тыл противника отрезать путь отступления немцам.

Утром 19 ноября 1942 года началось контрнаступление советских войск. На врага обрушился град артиллерийских снарядов. Вслед за танковым клином ринулись в прорыв кавалеристы. Войска стремились захватить станцию Обливская – крупный железнодорожный узел и аэродром. И там кавалерии пришлось столкнуться со своим главным врагом - авиацией, которая психологически воздействовала не только на самих солдат, но и на лошадей.

Бои за станцию шли несколько недель. Были ранены командиры двух полков. На исходе были и силы, и боеприпасы. Чтобы сберечь патроны, бойцы забрасывали ручными гранатами сопровождающую танки пехоту. Несмотря на потери, главная задача все же была выполнена: 24 ноября советские войска завершили полное окружение 6-й армии и приданных ей частей, взяв в кольцо группировку в 260 тысяч человек. А 1 января наши войска взяли станцию Обливскую.

За месяц дивизия прошла с тяжелыми боями по донской степи более 400 километров, уничтожив 3000 фашистов, полсотни танков и шесть самолетов. Но самое главное, больше сотни сел и деревень были освобождены от врага.

В начале 1943 года 112-я Башкавдивизия участвовала в дальнейшем наступлении. Необходимо было отодвинуть линию фронта как можно дальше от Сталинграда и перерезать пути отхода немецкой группировки на Северном Кавказе. Бои шли за освобождение станции Чернышков. Шаймуратов почти не выходил из окопов. Один из полков оборонялся в селе Сиволобово и вынужден был отступить. Тогда генерал вскочил на коня и поскакал на передовую. В тот день Сиволобово удалось отбить, но потери дивизии были очень большими.

В конце концов Шаймуратову пришлось объединить остатки трех кавалерийских полков в один сводный отряд. Девятнадцатого января 1943 года он перешел реку Северный Донец в Ростовской области и овладел шахтой № 3. Оборонять эту стратегическую точку должны были лейтенант Аннаклыч Атаев и 29 его бойцов. Два дня полки удерживали высоту, практически весь взвод погиб. Двадцать шестого января 1943 года 112-я Башкирская кавалерийская дивизия получила благодарность от Верховного Главнокомандующего. А в начале февраля принявшая пополнение из молодых и необстрелянных бойцов дивизия отправилась в рейд по тылам противника. Задача – прервать железнодорожное сообщение, подпитывавшее Ворошиловград. Для этого необходимо было взять станцию Чернухино.

К 14 февраля части корпуса держали в руках все важные коммуникации врага. Работа тыла противника была парализована. Башкирские конники заняли Чернухино, установилось временное затишье.

В этот день из Москвы поступило сообщение – всему 8-му кавалерийскому корпусу, в состав которого входила 112-я Башкирская дивизия, за боевые заслуги присвоено звание гвардейского.

Однажды кавалеристы взяли в плен одного из немецких офицеров. При обыске у него нашли письмо генерала, адресованное самому Адольфу Гитлеру:

«Довожу до сведения великого фюрера великой Германии: советский корпус дикарей, державший железную дорогу Сталино – Дебальцево, ликвидирован мною. Железная дорога начала действовать».

В штабе Башкирской дивизии от души повеселились, читая это донесение. А между тем советская разведка выявила, что фашисты стягивают вокруг Чернухино кольцо. Стало понятно, что нужно как можно быстрее прорываться к своим.

«В условиях стабилизации фронта, естественно, пробиться обратно было уже сложно, потому что немцы любой свой опорный пункт готовили к круговой обороне. Это, в общем-то, было обычно и нормально. И поэтому удар, в том числе и с тыла по немецкой пехоте, был столь же опасным, как и удар с фронта. При этом кавалеристы уже изрядно устали, у них было мало боеприпасов, и они не могли эффективно атаковать эти немецкие опорные пункты, которые лежали на их пути из окружения», – поясняет Исаев.

Шаймуратов разделил остатки своей дивизии на две части. Сам генерал с четырьмя офицерами и двумя солдатами из охраны штаба дивизии в бурке на своем вороном коне демонстративно направился на немецкие позиции.

От такой наглости растерялись даже немцы. Опомнились, когда группа Шаймуратова подошла к ним на расстояние сотни метров. По всадникам открыли огонь из автоматов, пулеметов и минометов. Со стороны поселка Петровское начался артиллерийский обстрел.

Потом пошли танки, а сзади стала теснить пехота. В небо поднялись 16 самолетов, посыпались бомбы. На землю ложились листовки: «Вы окружены армией великой Германии. Вам не выбраться из этого кольца. Сдавайтесь, пока не поздно!». Командиры полков, увидев, как погибает передовая группа, повели бойцов на ослабленные фланги. В ночь на 24 февраля все части дивизии вышли из окружения. О том, что случилось с генералом, позже рассказал единственный оставшийся в живых боец из передовой группы, Рамазан Билалов. В тот день Шаймуратов попал в плен. Что с ним случилось дальше, никто не знает.

За годы Великой Отечественной войны шаймуратовская дивизия прошла свыше 4000 километров. Она была отмечена 15 раз в приказах Верховного Главнокомандующего как отличившаяся в боях.